Бородинская панорама
Статьи по Теме
В сознании каждого человека есть опорные точки истории и культуры. Их надо знать, периодически следует к ним обращаться, а ещё лучше увидеть. Такой опорной точкой и является «Бородинская панорама», написанная великим русским художником Францом Алексе́евичем Рубо́ (Одесса, 1856-1928, Мюнхен).
Рубо создал три панорамы: «Бородинская битва», «Штурм аула Ахульго» и панорама «Оборона Севастополя», всего автор написал более двухсот монументальных полотен.
Ранние работы Рубо относятся к Русско-персидской войне. Затем он пишет серию полотен о кавказских войнах. Первой крупной работой стала «Оборона Севастополя», написанная в 1902-1905 годах.
К столетию Отечественной войны 1812 года по заказу императора Николая II Франц Рубо написал панораму «Бородинская битва», изображающую Бородинское сражение. Работа над полотном шла при участии И. Г. Мясоедова и консультанта Б. М. Колюбакина. Первоначально панорама была открыта в1912 году в специально построенном павильоне на Чистых прудах в Москве. В 1918 году панорама была демонтирована и, после длительной реставрации, вновь открыта к 150-летию битвы в 1962 году.
Музей-панорама на Кутузовском
«Бородинская панорама» находится в специально построенном в 1962 году здании на Кутузовском проспекте.
Длина всего полотна составляет 115 метров, высота – 15 метров. В центре зала – площадка, с которой удобно осматривать картину, на Бородинском поле это место зовется “высотой Рубо”. Между площадкой и картиной создан предметный план глубиной 13 м. Художник изобразил события на поле боя примерно на 12.30 пополудни 26 августа (7 сентября) 1812 года. Осматривая панораму, стоит задержаться на нескольких точках и подробно рассмотреть происходящие события.
Первая точка называется «У Дохтурова». Это окраина деревни Семёновская. И наша точка зрения – как бы с крыши уцелевшего дома. То, что происходило в этот день точно описано в воспоминаниях Ф.Н. Глинка:
“Ужасна была картина на той части поля Бородинского, около деревни Семёновской, где сражение кипело, как в котле. Густой дым и пар кровавый наступающих и разбитых эскадронов бегущих… Деревня Семёновское пылает, дома оседают, горящие брёвна катятся».
На первом плане картины видны три офицера. Солдат подводит к ним трёх запасных лошадей. Главный среди них – генерал Дохтуров. Он изображён у барабана, на его мундире – золотые эполеты. Ему протягивают подзорную трубу. По приказу главнокомандующего он приехал сменить смертельно раненого Багратиона. Здесь – в Семеновском – его командный пункт.
На заднем плане в атаку идут гренадеры, их наступление поддерживает артиллерия, они контратакуют французскую кавалерию. На заднем плане на белом коне изображён генерал Коновницын. Именно он после ранения Багратиона принял на себя командование,собрал войска и организовал их отступление с флешей. Линия фронта в этот день проходила вдоль Семёновского оврага. Этот овраг, прекрасно виден на панораме правее деревни Семеновской.
Деревня Семеновская находится на левом фланге русской армии. Впереди, за пехотой, за Утицким лесом – Старая Смоленская дорога – прямой путь к Москве. На заднем плане видна пехота, которая построена в каре. Такое построение необходимо для противостояния коннице. Если пехота построена в квадраты, каре, которое на все 4 стороны ощетинивается штыками, то она неприступна для конницы. Пехота несёт потери главным образом от артиллерийского огня.
На предметном плане (его глубина 13 м) виден зарядный ящик. В таких ящиках хранились и перевозились ядра. Рядом с ящиком – нацеленное на противника полевое орудие. Также на переднем плане виден раненый солдат. Это пехотинец. Пехотинцы всегда имели при себе шинель – в этом их отличие от других родов войск. На левом берегу ручья изображен барабанщик. Барабанщики своей барабанной дробью передавали различные команды. На поле битвы было очень шумно –грохот орудий, крики атакующих,ржание коней. Расслышать какие-то команды было практически невозможно, поэтому офицер отдавал команды через барабанщика. Особым образом отбивая дробь, барабанщики передавали солдатам команды – двигаться вперёд, остановиться, построиться, отступать, атаковать и пр.
Сцена окутана клубами дыма от взорвавшихся гранат, которые при взрыве поражали людей и лошадей осколками.
Вторая точка. Здесь мы передвигаемся на французские позиции. На заднем плане видны Семёновские или Багратионовы флеши. Они были построены у кромки труднопроходимого, заболоченного Утицкого леса. Три стреловидных( от франц. fleche -стрела) укрепления были выполнены в виде насыпных валов, перед которыми были вырыты рвы. На одной из флешей поднят французский флаг. На флешах был тяжело ранен генерал Петр Багратион. Но распространился слух, что генерал убит. Войско впало в уныние; один из участников сражения охарактеризовал это так: «душа отлетела от левого фланга».
После взятия флешей основной удар французов был направлен на деревню Семёновская. Следующую точку можно назвать “артиллерия Сорбье”. На заднем плане видны уже знакомые нам Семеновские флеши. Французы их взяли. На левом фланге было сосредоточено меньше русских войск и блестящий тактик Наполеон угадал замысел Кутузова и сосредоточил главный удар на левом фланге. В этом месте один русский солдат сражается с тремя французами, у французов в этом месте был троекратный численный перевес.
Стоит обратить внимание на французскую артиллерию – мы видим пушки, которые стоят в одну линию. На первом плане, ближе к зрителю, пушку чистят. Затем, следующая пушка – ее расчет прицеливается. Третью пушку заряжают после выстрела. Затем видно разбитое, выведенное из строя орудие, рядом с ним рассыпаны снаряды. Но сюда же подходит гвардейская конная артиллерия французов.
Третья точка обзора называется «Командный пункт Наполеона». Здесь видно, как немецкие кирасиры, входившие в армию Наполеона, пошли в атаку, но им встретилось препятствие – ручей. Строй смешался, замешкался, видно, как осторожно, по одному, кавалеристы переправляются через водную преграду. Справа трубач призывает из восстановить строй, но времени для этого у них нет. Это саксонцы – их легко опознать по жёлтым мундирам.
На первом плане видны четверки конной артиллерии Наполеона. Мундиры артиллеристов напоминают русскую военную форму. На помощь саксонцам спешат вестфальские кавалеристы. Почти напротив точки обзора можно рассмотреть генерала Иоахима Мюрата верхом на белом коне.
Идёт восьмой час битвы. У Шевардинского редута, на берегу речки Каменки стоит сам Наполеон. Речка очень маленькая, её даже не видно и её русло похоже на овраг. Наполеон изображён верхом на белом коне. Он окружён четырьмя телохранителями, которые стоят по углам четырёхугольника. Расстояние, с которого мы видим Наполеона – примерно 2 км от деревни Семёновская.
Позади императора – его резервы – Старая и Молодая гвардия, численностью примерно 20 тысяч солдат. Несмотря на то, что генералы просили Наполеона дать им подкрепление, он отвечал, что не может рисковать своим последним резервом, находясь в трех тысячах километров от Парижа.
Четвёртая точка осмотра – «Бой во ржи». На заднем плане этой точки в дыму видна белая церковь Рождества Богородицы 1701 года, которая была свидетелем событий двух отечественных войн (1812 и 1941-45 гг.), была сильно повреждена, затем восстановлена и стоит на поле и поныне.
В гуще саксонских кирасир виден всадник без шлема, с окровавленным лицом. Это русский кавалерист, опередивший своих товарищей и вломившийся во вражеский строй. Это единственный персонаж на полотне, обращенный лицом к зрителю. Говорят, что у него есть реальный прототип – это Игнатий Рыбас, вахмистр лейб-гвардии полка его величества, который действительно вырвался вперёд в этой атаке, был окружен неприятелем, но товарищи успели его выручить. Они вынесли его всего израненного. Игнатий Рыбас получил за этот подвиг знак ордена Святого Георгия.
События происходят на нескошенном ржаном поле. Это бой русских кирасир с тяжелой саксонской кавалерией. Русские кавалеристы изображены в черных кирасах, это архангельская кавалерийская бригада. В состав бригады входил и гвардейский гусарский Ахтырский полк. Его командиром был Денис Давыдов. Но в этот момент он уже создал летучий отряд для действий во вражеском тылу и в Бородинской битве не участвовал.
С этой точки видна фигура Михаила Богдановича (Михаэля Андреаса) Барклая де Толли – остзейского дворянина, чьи корни уходят в средневековую Шотландию, командующего 1-й русской армией в 1812 году, военачальника, на которого легло тяжкое бремя отступления, которого считали трусом и предателем интересов России. Отступление от Немана до Смоленска было вызвано стратегической необходимостью. “Великая армия” Наполеона обладала огромным численным превосходством. Пограничное сражение с нею привело бы к гибели русской армии. Барклай де Толли понимал это и, сохраняя войска, уходил из под ударов Наполеона вглубь страны. Это вызвало неодобрение в и высшем свете, где распространялись слухи о том, что немцу Барклаю безразлична судьба России, и среди простых солдат и ратников, обзывавших (заглазно) своего командира “Болтай-да-и-Только”. Не случайно на Бородинском поле Барклай де Толли был в первых рядах сражающихся, казалось, он искал смерти. На полотне он изображен во главе группы высших офицеров сразу же за атакующими кирасирами. Вдалеке видны избы деревни Горки и перед ними еле различимая группа людей. Это Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов со своим штабом.
Кутузов командовал русской армией с середины августа 1812 г. по конец апреля 1813 года. После его смерти именно Барклай де Толли возглавил русскую армию. Под предводительством Барклая русские вступили в Париж.
На этом фрагменте панорамы хорошо виден многонациональный характер “Великой армии”. Недаром наши предки называли войну 1812 года “нашествием галлов, а с ними двунадесяти языков”. Саксонские кирасиры в желтых мундирах нам уже знакомы, на заднем плане их атаку поддерживает польская кавалерия Юзефа Понятовского. Ф.А.Рубо почему то изобразил их под перевернутым польским флагом. Также на заднем плане видна итальянская кавалерия под предводительством Евгения Богарне.
Справа вдали в клубах порохового дыма – Курганная высота. На ней располагалась батарея генерала Раевского. В этом месте наши войска находились в очень невыгодном положении и несли огромные потери.
Пятая точка – «Командный пункт Кутузова».Сам главнокомандующий еле различим – ведь он находится примерно в четырёх километрах от Семёновского.Штаб фельдмаршала Кутузова расположился в деревне Горки. Справа видны русские резервы. Это гвардейские кавалерийские части, включая знаменитые Преображенский, Измайловский и Семеновский полки. Кутузов раскрыл замысел Наполеона и приказывает перевести войска от села Бородино на левый фланг.
Справа на предметном плане видна берёзка. Она настоящая. Вдалеке, на заднем плане – полевой госпиталь, видны белые палатки. На повозке везут смертельно раненого генерала Багратиона. Наши войска выстроились и салютуют своему генералу. Мы прошли полный круг и вернулись на исходную точку- деревню Семёновская.
В битве участвовали около 135 тысяч французских солдат. Им противостояли 120 тысяч русских. Эти цифры относятся к регулярным войскам. Фактически в русской армии было около 150 тысяч солдат, включая ратников-ополченцев. С нашей стороны погибло 40-43 тысячи солдат, 27 генералов. С французской стороны – 38 тысяч солдат, 50 генералов, 1 маршал.
Вот как отозвался об итогах Бородинского сражения М.И.Кутузов:” Сей день пребудет вечным памятником славы русского оружия, когда вся пехота, кавалерия и артиллерия дрались отчаянно. Желание всякого было умереть на месте и не уступить неприятелю. В тот день на французов впервые была наложена рука сильнейшего духом противника”.
По словам Наполеона “из 50 сражений, мною данных, в битве под Москвою было выказано наиболее мужества и достигнуты наименьшие результаты”.
В описании панорамы использованы материалы kraeved1147.ru
Фото Юрия Мелконова
М. Ю. Лермонтов. Бородино
«Скажи-ка, дядя, ведь не даром Москва, спаленная пожаром, Французу отдана? Ведь были ж схватки боевые? Да, говорят, еще какие! Не даром помнит вся Россия Про день Бородина!»
- Да, были люди в наше время, Не то, что нынешнее племя: 10 Богатыри — не вы! Плохая им досталась доля: Не многие вернулись с поля… Не будь на то господня воля, Не отдали б Москвы!
Мы долго молча отступали, Досадно было, боя ждали, Ворчали старики: «Что ж мы? на зимние квартиры? Не смеют что ли командиры Чужие изорвать мундиры О русские штыки?»
И вот нашли большое поле: Есть разгуляться где на воле! Построили редут.
У наших ушки на макушке! Чуть утро осветило пушки И леса синие верхушки — Французы тут-как-тут.
Забил заряд я в пушку туго И думал: угощу я друга! Постой-ка, брат, мусью! Что тут хитрить, пожалуй к бою; Уж мы пойдем ломить стеною, Уж постоим мы головою За родину свою!
Два дня мы были в перестрелке. Что толку в этакой безделке? Мы ждали третий день. Повсюду стали слышны речи: «Пора добраться до картечи!» И вот на поле грозной сечи Ночная пала тень.
Прилег вздремнуть я у лафета, И слышно было до рассвета, Как ликовал француз. Но тих был наш бивак открытый: Кто кивер чистил весь избитый, Кто штык точил, ворча сердито, Кусая длинный ус.
И только небо засветилось, Всё шумно вдруг зашевелилось, Сверкнул за строем строй. Полковник наш рожден был хватом: Слуга царю, отец солдатам… Да, жаль его: сражен булатом, Он спит в земле сырой.
И молвил он, сверкнув очами: «Ребята! не Москва ль за нами? Умремте ж под Москвой, Как наши братья умирали!» — И умереть мы обещали, И клятву верности сдержали Мы в бородинский бой.
Ну ж был денек! Сквозь дым летучий Французы двинулись как тучи, И всё на наш редут. Уланы с пестрыми значками, Драгуны с конскими хвостами, Все промелькнули перед нами, Все побывали тут.
Вам не видать таких сражений!.. Носились знамена как тени, В дыму огонь блестел, Звучал булат, картечь визжала, Рука бойцов колоть устала, И ядрам пролетать мешала Гора кровавых тел.
Изведал враг в тот день немало, Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!.. Земля тряслась — как наши груди, Смешались в кучу кони, люди, И залпы тысячи орудий Слились в протяжный вой…
Вот смерклось. Были все готовы Заутра бой затеять новый И до конца стоять… Вот затрещали барабаны — И отступили басурманы.
Тогда считать мы стали раны, Товарищей считать.
Да, были люди в наше время, Могучее, лихое племя: Богатыри — не вы. Плохая им досталась доля: Не многие вернулись с поля. Когда б на то не божья воля, Не отдали б Москвы!
