Последний министр императорского флота
Статьи по Теме
Эта статья открывает цикл публикаций по истории Российского Императорского флота. Автор публикаций известый историк и энтузиаст флота Владимир Владимирович Верзунов из Таллинна. Посетителей сайта ждут новые интерестные статьи, открывающие малоизвестные страницы истории флота.
Последний министр императорского флота
Имя Ивана Константиновича Григоровича, морского министра в последнем правительстве Российской Империи, принадлежит к числу незаслуженно забытых, хотя сделал адмирал для отечества и столь любимого им Флота немало…
Родился И.К. Григорович 26 января 1853 года в семье потомственного дворянина, командира 5-ого флотского экипажа капитана 1-ого ранга, в последствии контр-адмирала, К.И. Григоровича (1802-1870)*. После трех лет обучения в Морском училище (так тогда назывался Морской кадетский корпус), годичного практического плавания гардемарином и успешной сдачи экзаменов в 1885 году произведен в мичманы с зачислением в Балтийский флот.
Листая пожелтевшие, ломкие от времени страницы послужного списка адмирала И.К. Григоровича, в графе «Прохождение службы» находим названия разных кораблей. Сам же он с особенной теплотой вспоминал о годах своего командирства на эскадренном броненосце «Цесаревичъ», на который был назначен ещё в 1899 году с началом строительства корабля в Тулоне. И такая привязанность вполне объяснима — ведь броненосец, собственно, и рождался на глазах Григоровича, обрастая механизмами и броней.
«Цесаревичъ» вступил в строй в 1903 году, совершил переход на Дальний Восток, вошел в состав судов первой Тихоокеанской эскадры и считался одним из ее лучших ее кораблей. Ночью 27-го января 1904 года во время внезапного нападения японских миноносцев броненосец был подорван на рейде Порт-Артура, но броневая и противоминная переборки прекрасно выдержали испытание: имея крен в 17 градусов, «Цесаревичъ» оставался на плаву и всю ночь отражал атаки неприятеля. Позднее почти все неисправности удалось устранить, и флагман Артурской эскадры вновь вошел в строй.
Умелые действия командира поврежденного броненосца высоко оценил командующий Тихоокеанской эскадрой адмирал С.О. Макаров, и в апреле 1904 года И.К. Григорович стал Главным командиром Артурского порта, получив чин контр-адмирала. Круг его обязанностей был очень широк: ремонт поврежденных кораблей, организация постоянного траления акватории базы и внешнего рейда, постановка минных заграждений на наиболее вероятных путях подхода противника к Порт-Артуру, снабжение эскадры боеприпасами, запасными частями и всеми видами довольствия.
Между тем, в крепости постоянно ощущалась нехватка снарядов, в мастерских порта не было соответствующего оборудования и материалов, а минно-тралящие средства приходилось изготавливать своими силами. И надо сказать, сил этих тоже было катастрофически мало, что, конечно же, сказывалось на сроках и качестве ремонта кораблей. Положение несколько улучшилось после приезда адмирала Макарова — вместе с ним прибыл целый поезд со столь нужными для флота станками и материалами. О многом говорит хотя бы тот факт, что за период боевых действий в портовых судоремонтных мастерских удалось не только «вернуть к жизни» ряд боевых судов, но и построить подводную лодку, командиром которого стал будущий полярный исследователь Б.А. Вилькицкий (1885-1961). Позже один из участников обороны Порт-Артура писал: «Энергия и распорядительность Ивана Константиновича творят чудеса… Флот существует, и заслуга в том Григоровича бесспорна».
После падения Порт-Артура и окончания русско-японской войны контр-адмирал Григоровича занимает должность начальника штаба Черноморского флота и портов Черного моря, а с декабря 1906 года — командира Либавского военного Императора Александра III порта. В Либаве (Лиепая) И.К. Григоровичу удается за короткий период времени создать мощную судоремонтную базу и сформировать первый в России Учебный отряд подводного плавания, автором идеи создания которого был капитан 1-ого ранга Э.Н. Щенснович (1852-1910), тоже участник обороны Порт-Артура. Тогда то в либавском порту и появились странные матросы. После побудки, молитвы и завтрака они покидали свою казарму, неся клетки с белыми мышами. Лишь посвященные знали — это идут на свои корабли подводники. А мыши им нужны были для того, чтобы знать, насколько пригоден для дыхания воздух в отсеках. Ведь подлодки тогда при погружениях имели лишь тот запас кислорода, что содержался в атмосфере корабля.
С октября 1908 года И.К. Григорович исполняет обязанности Главного командира флота и портов, начальника Морской минной обороны Балтийского моря, командира Кронштадтского военного порта и военного губернатора Кронштадта. Но 9 февраля 1909 года в штаб Кронштадтского порта морской министр С.А. Воеводский (1859-1937) присылает телеграмму с сообщением об очередном назначении Григоровича: «Иван Константинович, Государь Император соизволил назначить Вас товарищем (заместителем. — В.В.) Морского министра. Поздравляю Вас от души и желаю полного успеха в новой деятельности на пользу флота». В том же году он был произведен в вице-адмиралы.
С новым назначением неизмеримо большей стала и ответственность. В введении Григоровича были кораблестроение и судоремонт, материально-техническое и гидрографическое обеспечение флота. Ему же непосредственно подчинялись и центральные органы подобного профиля.
К концу 1909 года полоса длительной экономической депрессии, обусловленной поражением России в Русско-японской войне и событиями революции 1905-1907 годов, начала сменяться, наконец, промышленным подъемом. Важнейшим фактором этого времени стал монополистический капитал в ведущих отраслях промышленности — в черной и цветной металлургии, в машиностроении и топливной отрасли, что создавало объективные предпосылки для становления России как великой морской державы.
Однако государственная дума не спешила с принятием законопроектов об ассигновании средств на возрождение флота. Руководство «Цусимского ведомства», как тогда иронически называли Морское министерство, по-прежнему вызывало глубокое недоверие у большинства депутатов, считавших, «что отпущенные на строительство флота деньги будут истрачены без пользы для дела». Назревала настоятельная необходимость в коренной реорганизации морского ведомства. Правительство пошло на уступке Государственной думе, и первым шагом на этом пути стала отставка морского министра С.А. Воеводского.
По общему убеждению, на его место надлежало назначить «человека незаурядного, наделенного организаторским талантом, знанием дела и высокой личной ответственностью». Разумеется, этот человек должен был прекрасно оиентироваться в структуре сложившейся политической системы и обладать большими дипломатическими способностями, необходимыми в отношениях с Государственной думой и представителями частного капитала. Ко всему прочему, репутация нового руководителя морского ведомства должна была быть такова, чтобы никому и в голову не пришло упрекнуть его в причастности к гибели флота во время Русско-японской войны. Кандидатура Григоровича оказалась наиболее подходящей, и он возглавил Морское министерство.
В короткий срок избавившись от откровенных бездельников и интриганов, новый министр сумел должным образом организовать работу всех подотчетных ему учреждений, наладил взаимоотношения с Государственной думой и высшими органами управления Российской Империи, добился почти полного удовлетворения запросов и нужд флота.
Иван Константинович не был «кабинетным руководителем». Матросы называли его «беспокойным адмиралом» и это было справедливо: Григоровича скорее можно было встретить у стапелей верфи Галерного острова, чем в здании Адмиралтейства. Он часто выезжал с инспекциями на флоты и судостроительные заводы, лично контролировал ход постройки кораблей, подготовку команд и отдельных специалистов. Пренебрегая отдыхом, морской министр часто бывал на строительстве береговых укреплений и в портах, на заводах и мастерских.
Неоднократно приезжал Иван Константинович и в Ревель (Таллин). В 1913 году участвовал в закладке морской крепости Императора Петра Великого и серии легких крейсеров типа «Светлана», а позже, инспектируя заводы Беккера, «Вольта» и «Ноблесснер», осматривал строящиеся там новейшие эсминцы (типа «Новик»), подводные лодки и электрооборудование для нужд флота.
Интерес И.К. Григоровича ко всему новому был известен и раньше. Но в этот период его желание привлечь все силы для максимального обеспечения военно-морской мощи России объяснялось ещё и тем, что Морской Генеральный штаб уже доподлинно знал (ошибались только в сроках начала) — войны с Германией не избежать. Следовало готовиться к этому.
Говоря об адмирале Григоровиче как о строителе флота, надо, конечно же, упомянуть и о его замечательной способности всегда находить единомышленников среди действительно талантливых и способных людей. Назовем всего лишь несколько фамилий: Эссен, Развозов, Бахирев, Колчак, Непенин… Их помощь была неоценима. Благодаря им и таким, как они, флот не только встретил начало Первой мировой войны во всеоружии, но и три года успешно справлялся с поставленной перед ним задачей.
Сейчас трудно судить, чем могла бы закончиться война на Балтийском море, если бы не события февраля 1917 года и происшедший затем октябрьский переворот. Но о правильности выбранного под руководством Григоровича направления в морской политике и кораблестроении свидетельствует тот факт, что построенные накануне и в ходе Первой мировой войны боевые единицы составляли основу флота и двадцать лет спустя, в начале Второй мировой войны: все линейные корабли, 40 процентов крейсеров и 30 процентов эсминцев советского ВМФ — наследие, оставшееся от Григоровича.
Деятельность морского министра была отмечена всеми российскими и многими иностранными орденами, он был членом Государственного совета и председателем ряда комитетов (в большинстве случаев почётным). Ему, одному из немногих, удалось пережить «министерскую чехарду» последних лет императорской России, полностью отмести попытки распутинской клики как-то повлиять на деятельность морского ведомства.
Адмирал И.К. Григорович возглавлял вверенное ему министерство шесть лет, но после Февральской революции 22 марта 1917 года решением Временного правительства он был отстранен от должности и отправлен в отставку, о чём узнал только из личного письма нового военного морского министра А.И. Гучкова.
Практически не имея сбережений (адмирал с начала войны много денег жертвовал на нужды различных комитетов помощи раненым и увечным воинам), И.К. Григорович после октябрьского переворота остался почти без всяких средств к существованию. Какое-то время он «перебивался случайными заработками и жил «впроголодь», «праздники» случались лишь тогда, когда не забывавшие «беспокойного адмирала» матросы заносили ему «гостинцы» — мешок картошки или корабельных сухарей. Потом хлопотами друзей друзей Иван Константинович был включен в состав Комиссии по обобщению опыта Первой мировой войны и боевых действий на море, стал числиться «совслужащим» и получал скудный продуктовый паёк. Зимой 1920 года вместе с академиком-кораблестроителем А.Н. Крыловым, с которым Григоровича связывали давние близкие отношения, отставной адмирал подрабатывал, нанимаясь пилить и колоть дрова. Несколько улучшилось его положение, когда ему удалось устроиться на преподавательскую работу. Он даже начал писать книгу, которую озаглавил «Воспоминания морского министра».
Осенью 1924 года И.К. Григорович получил разрешение выехать из России для лечения за границей. Жил на юге Франции в городке Ментона департамента Приморские Альпы. Тогда же английское правительство, узнав о крайне затруднительном материальном положении отставного адмирала, предложило ему пенсию «в вознаграждение заслуг Русского флота перед Британским в эпоху Великой войны». Григорович остался верен себе и отказался. На жизнь зарабатывал продажей написанных им картин, среди которых преобладали морские пейзажи — пригодилось одно из увлечений юности.
Умер Иван Константинович 3 марта 1930 года в возрасте семидесяти семи лет.
Владимир Верзунов
Действительный член Георгафического общества
Российской академии наук
Ревель
Февраль 2004 года
