Цекульский тупик
Из официального пресс-релиза Земессардзе: «В Цекуле, в Стопиньском крае, с 19-го по 24-е октября этого года бойцы роты нейтрализации неразорвавшихся боеприпасов 54-го Инженерно-технического батальона Земессардзе произведут очистку верхнего слоя земли от взрывоопасных предметов на территории бывшего склада боеприпасов. Очистка будет осуществляться в рамках учений «Детонатор 2012».
В учениях примут участие 35 военнослужащих профессиональной службы и примерно 50 земессарогов, а в заключительные дни учений к ним присоединятся 25 военнослужащих профессиональной службы из Инженерной роты пехотной бригады Сухопутных сил.
Цекульский склад боеприпасов является одним из самых больших в Латвии объектов загрязнения неразорвавшимися боеприпасами, который использовался для военных нужд с 1920-го года».
Дорога для пушек
Цекуле — населённый пункт в 20 км от Риги. Небольшой посёлок, раньше здесь находилась воинская часть. Исторически застраивался как дачный поселок. В наше время посёлок заброшен, живёт несколько семей. Была железнодорожная станция «Цекуле» на ветке Рига — Эргли. Железную дорогу разобрали, станция заброшена.
Вероятно, склады боеприпасов существовали в Цекуле ещё в Первую мировую войну. Есть такая неисследованная тема — «Строительство сухопутного фронта для обороны Риги». Начиная с 1912 года, строили дороги, мосты, оборудовали позиции полевых батарей и проделывали другие работы по подготовке местности к военным действиях. Что бы там ни было, но местные жители до сих пор помнят дорогу с твёрдым покрытием, которую построили ещё при царе, и она шла из Саласпилса в Цекуле, «чтобы возить пушки».
При всех армиях, при всех властях
С 1920 года Цекульскими складами пользовалась латвийская армия. Латвийские командиры как бывшие офицеры русской армии, хорошо понимали, что хранение снарядов и боеприпасов — это особая технология, и для этого требуется специально оборудованная и хорошо охраняемая территория.
Снаряды в 20-е годы собирали по всей Латвии, свозили сюда на склады, сортировали и или принимали на хранение, или ликвидировали. Военное правило гласит, что неисправный, покрытый коррозией снаряд опасен и для стрельбы применяться не может. Латвийская армия хранила и охраняла свои снаряды хорошо, на складах был порядок.
С приходом Красной армии в 1940 году назначение объекта не изменилось, здесь также были организованы склады боеприпасов Особого Прибалтийского военного округа.
1 июля 1941 года немцы вошли в Ригу. Конечно, они знали о существовании складов с боеприпасами в Цекуле. Данных о том, что при отступлении Красной армии склады были взорваны, нет. С приходом немцев в Цекуле снова разместилось складское хозяйство. Фронт требовал много снарядов, эшелоны со снарядами разгружались постоянно, хранение было организовано не только в закрытых складах, но и на открытых площадках. Это была всё та же закрытая зона, внутри которой были здания складов, площадки с ящиками и укупорками, вокруг зоны шёл охраняемый периметр: ряды колючей проволоки, вышки с пулемётами и прожекторами, контрольно-следовая полоса, патрули с собаками. Здесь уже хранились авиабомбы, мины, гранаты, патроны к стрелковому оружию и автоматическим зенитным пушкам, артиллерийский порох.
Несмотря на сильную охрану, на объект проникали советские партизаны. Есть свидетельства взрыва нескольких складов диверсионными группами партизан. Солдаты, служившие в Цекуле в 70-е годы, рассказывают, что нашли в лесу подрывную машинку (ручной электрогенератор импульса) с проводами, и эта машинка, судя по маркировке, была изготовлена в Германии в 1934 году. После взрыва боеприпасы, естественно, разлетались по лесу. Немцы не сильно озадачивались сбором снарядов и патронов в лесу, однако присыпали их землёй в случае обнаружения.
Цекульские склады неоднократно бомбила советская авиация, так что здания разрушались, а снаряды и патроны рассыпались и разлетались по всей территории базы.
Опять-таки нет данных, что цекульские склады были взорваны немцами при отступлении в октябре 1944 года.
Наступление Красной армии тогда было стремительным. Русские не стали искать новое место для хранения своих снарядов, и Цекуле снова стало закрытой, охраняемой территорией.
В советское время здесь была отдельная воинская часть, которая обеспечивала охрану территории. Вся зона была окружена двойным забором из колючей проволоки, а между заборами проходила контрольно-следовая полоса, которая весной вспахивалась, и опять из земли вылезали старые снаряды. Войсковая часть 52241, 903 впк.
При уходе Советской армии в 1993 году снаряды из Цекуле вывозились вагонами, но вполне могли оставаться боеприпасы, у которых закончились сроки хранения, их никто вывозить в Россию не собирался. После ухода армии посёлок Цекуле пережил вакханалию разворовывания и постепенно превратился в лунный пейзаж. Железнодорожную ветку разобрали, станция «Цекуле» прекратила существование. Территория в 240 га с разбросанными на ней боеприпасами никем не охраняется.
В лесу прифронтовом
На учения «Детонатор 2012» прессу пригласили 23 октября. Последний день без снега выдался холодным, накрапывал мелкий дождик. Деревья в лесу стояли уже голые, земля была покрыта опавшей листвой. И лес этот был не простой — прифронтовой.
Мы проехали бывший посёлок «Цекуле», некоторые пейзажи которого больше напоминали декорации к «Сталкеру» Тарковского. Предварительно было оговорено, что мы дождёмся представителя Земессардзе на дороге «у бетонных столбов». Столбы действительно существовали. В ожидании мы стояли на лесной дороге из доломитовых камней, как раз той самой, «по которой возили пушки» из Саласпилса в Цекуле.
Вскоре за нами приехал представитель Земессардзе. Это оказался командир роты сапёров капитан Оскар Лейниекс. С Оскаром мы знакомы давно, ещё со Дня прессы в Адажи в 2005 году, тогда он был лейтенантом, потом мы виделись с ним на классической операции «Минный класс» по нейтрализации уникальной мины 1877 года в районе Вайрокрогса, Оскар тогда уже был старшим лейтенантом командиром взвода. Теперь Лейниекс — капитан, командир роты сапёров в роте нейтрализации неразорвавшихся боеприпасов 54-го инженерно-технического батальона Земессардзе в Огре. (В латвийских вооружённых силах есть особая примета: все, о ком пишет Юрий Мелконов, получают повышение в должности и в звании. А секрет прост: автор пишет только об отличниках боевой и политической подготовки).
Как выяснилось, объект разминирования находится совсем рядом, метрах в ста. На обочине дороги стояли военные машины с прицепами, в кузовах прицепов лежали снаряды — около 200 штук. Называется — приехали!
Лейниекс давал пояснения, рассказывал об особенностях местности, об обнаружении взрывоопасных предметов. «Они здесь кругом», — говорил комроты.
В кузове прицепа снаряды лежали ровными рядами. Здесь было всё: 76-мм снаряды к знаменитой русской полевой пушке-трёхдюймовке, а также не менее популярные 75-мм немецкие, много 45-мм снарядов и снарядиков, патроны от зенитных автоматов, гладкие 100-мм русские и 105-мм немцы, есть и русские шестидюймовые 152-мм снаряды и германские 15-см боеприпасы, авиабомбы небольшого калибра, уже и не скажешь, какой армии.
Находят ещё и много других произведений артиллерийского искусства с чистыми, нетронутыми нарезами канала ствола, обтюрирующими медными поясками (Обтюратор предотвращает прорыв пороховых газов через зазор между пояском снаряда и поверхностью канала ствола в начале выстрела). Медные пояски — предел мечтаний сборщиков цветных металлов. Поясок разрубается несколькими ударами зубила и молотка и выковыривается из проточки. Как говорится, извлекатель поясков готов потерять голову из-за своего увлечения, что периодически и происходит в Цекуле.
Среди находок сапёров выделяются толстые и гладкие, как поросята, 203-миллиметровые бетонобойные снаряды советского производства. Такие снаряды использовались артиллерией РККА ещё во время Второй мировой войны.
Комроты капитан Лейниекс рассказывает журналистам, что территория цекульских складов сильно загрязнена взрывоопасными предметами. Постоянно сюда наведываются собиратели цветных металлов и, вполне вероятно, те, кто добывает потом тол из снарядов.
Сапёры зондируют территорию металлодетекторами, прощупывают щупами. На разминировании применяется техника, бульдозером снимается верхний слой земли и обследуется открывшаяся выработка.
Количество находок доходит до 200-300 штук в день, за три дня последних учений — 791 взрывоопасный предмет. Ликвидировать боеприпасы возят на полигон в Адажи.
Три выезда в день на разминирование
Вообще латвийские сапёры трудятся постоянно, в год они получают свыше 1000 вызовов на места, где найдены боеприпасы — то есть почти по три вызова в день. В этом году уже нейтрализовано свыше 6000 взрывоопасных предметов. Надо сказать, что в последнее время усиливаются профилактические меры в районах с большим количеством таких предметов. Впервые внятно прозвучала необходимость предоставления населению информации об опасностях, таящихся на загрязнённых территориях.
22 октября в Звадзе, на бывшем советском полигоне применения авиационных боеприпасов, были торжественно открыты информационные стенды, предупреждающие об опасности. СМИ сообщают, что такие же инфостенды есть и в Цекуле — может быть, где-то они и есть, но одну табличку мы нашли с трудом.
После знакомства с утренними находками сапёров проходим к месту работ с применением техники. Юркий трактор Bobcat быстро маневрирует между сосен и снимает верхний слой земли. Место раскопок представляет собой большую воронку, явно от взрыва большого количества взрывчатки, вероятно, здесь были здание склада или открытая площадка для хранения боеприпасов. Трактор сваливает землю (песок) в кучу, которую тщательно обследуют сапёры, а там, где прошёл нож бульдозера, песок прощупывают щупами сапёры. Затем всю площадь обследуют металлодетектором. «Улов» сегодняшнего рабочего дня — два десятка 45-мм снарядов и несколько калибром покрупнее. Как всегда, выделяются нетронутые медные пояски на снарядах — эти боеприпасы не были в канале ствола, они хранились на складе.
Ходим вокруг, осматриваем какие-то строения со следами пожаров и разрухи снаружи и внутри, ямы от огромных взрывов, железки в траве и на земле — работы здесь на много лет.
База сапёров
Затем едем в лагерь сапёров, который расположился в тылу посёлка Цекуле. Налаженный армейский быт всегда способствует выполнению боевой задачи. Первое, на что обращаешь внимание в лагере сапёров, так это на чудесные запахи полевой кухни. Конечно, мы и ожидали, что инженерно-технический батальон оборудует себе лагерь лучшим образом.
Личный состав размещается в пяти просторных палатках, в каждой палатке могут находиться до 14 человек, шестая палатка отдана под штаб и узел связи. Все палатки отапливаются теплогенераторами, в лагере есть автономный дизельгенератор, который вырабатывает электроэнергию. Мощности генератора 25 кВт, наверное, хватило бы для всего посёлка Цекуле. В лагере есть комендант, а все вопросы по обслуживанию оборудования лагеря обеспечивает механик. Но главная достопримечательность лагеря — полевая кухня.
На кухне трудятся три человека — начальник, повар и помощник. Шеф-повар Айвар Гутманис накормил, наверное, уже не одну тысячу человек. Военнослужащие сапёрного взвода в один голос утверждают — наша полевая кухня лучшая в вооружённых силах! Приходится поверить, ведь оценка своих солдат — главный критерий оцениваемой деятельности.
Беседуем с Айваром Гутманисом.
– Какое меню предлагается личному составу на сегодня?
На завтрак был омлет, чай на завтрак даём всегда. На обед будут фасолевый суп и каша из ячнёвой крупы, на третье дадим кисель и взбитые сливки с сахаром. На ужин будет гречневая каша с мясом.
Можно с определённой уверенностью утверждать, что солдатское меню за последние лет сто абсолютно не изменилось. Нам предлагают попробовать сладкий кисель со сливками. Кто знает латвийскую кухню, тот поймёт, о какой вкуснятине идёт речь.
Автору доводилось пробовать как сухой паёк, так и обед литовского солдата, доводилось видеть американский сухой паёк, подогреваемый химическими реакциями, кушать сосиски с тушёной капустой на борту германского тендера «Рейн» в Балтийском море, довелось пробовать и солдатский гороховый суп в шведской подземной крепости Форт Феморе, но можно авторитетно заявить — нет ничего лучше, питательней и полезней для солдата, чем обед, приготовленный на полевой кухне. Недаром надписи 1912 года в казармах Ковенской крепости гласили: «Щи да каша — пища наша!»
Беседуем за столом с капитаном Оскаром Лейниексом.
Учению проходят по плану, работы очень много. Приходится ещё и отгонять от места работ разных любителей цветных металлов. Два дня назад в лагерь приезжали шведы. Посмотрели, как мы работаем, в каких условиях живём. На следующий год у нас запланировано совместное учение со шведами, вот они и знакомились предварительно с местностью. Надо сказать, что уровень подготовки шведских сапёров очень высок, да и мы в своей работе инженерного батальона используем много шведских приспособлений и единиц техники. Единственно, что очень просили шведы, так это организовать им питание из нашей полевой кухни.
Прощаемся с гостеприимными сапёрами, договариваемся о взаимодействии, всё-таки у них могут быть интересные исторические находки. И никогда не следует забывать, что сапёр, выполняя задание, рискует жизнью, чтобы очистить землю от смертельной опасности.
В Цекуле бытует легенда о велосипедисте-призраке, который разъезжает по лесам на велосипеде «Старт-Шоссе» золотистого цвета. Местные жители рассказывают, что в этих опасных местах, на затерянной дороге, этот призрачный велосипедист появляется вот уже более 30 лет. Встреча с ним, по словам очевидцев, ничего доброго не сулит.
Будем надеяться, что время очистит землю Цекуле и в лесу можно будет увидеть только ещё одну местную достопримечательность — лисички.
Юрий Мелконов
Фото Сергея Мелконова
